Братья крови

А значит, все заботы и хлопоты, все оборотни и кровные братья, все госслужбы, включая всесильное в человеческом мире ФСБ, idz do djabla[9]!

До рассвета оставалось около двух часов — самое время отдохнуть.

[1] Прозоровский Никита Григорьевич, князь вампиров Москвы.

[2] Сукин сын! Разрази тебя гром! (польск.).

[3] Рыцарская честь (польск.).

[4] Майоликовое панно на центральном фасаде гостиницы «Метрополь», созданное по картине М.Врубеля.

[5] Князь вампиров города Киева.

[6] Скуратов-Бельский Григорий Лукьянович, князь вампиров Таллинна.

[7] Каминьский Андрей Яковлевич, князь вампиров Львова.

[8] Вольфрам Cиверс (1905 — 1948 г.г.) — один из руководителей расовой политики Третьего рейха, генеральный секретарь Аненербе (с 1935 года), штандартенфюрер СС, заместитель председателя управляющего совета директоров Научно-исследовательского совета Рейха.

[9] Идут к черту (польск.).

Глава 2

ГЛАВА ВТОРАЯ

КНЯЗЬ МОСКВЫ

Высокий и широкоплечий блондин Никита Григорьевич Прозоровский в наглухо застегнутом мундире лейб-гвардии Преображенского полка поручика — темно-зеленом с красными обшлагами и красными чулками, в память о битве при Нарве, — выглядел прямым и смертельно опасным, будто офицерская шпага той эпохи.

Понятное дело, в первой Северной войне, при Петре Алексеевиче, нынешний князь вампиров города Москвы поучаствовать не мог. Он тогда просто еще не родился человеком. Но вот во второй Северной, при Елизавете Петровне, насколько я знал, сражался и проявил храбрость, достойную русского офицера. Он и инициирован-то был вскоре после окончания боевых действий — молодость, разгул, море по колено...

Все вампиры России знали, если Никита Григорьевич надел преображенский мундир, быть грозе. Только на меня его ухищрения не производили должного впечатления. Если он — шпага, то я тяжелый рыцарский меч, как говаривали в Речи Посполитой, крыжацкий[1]. Таким клинком пан Лонгинус Подбийпятка, если верить Генрику Сенкевичу, поражал воображение шляхтичей. Попробуй меня сломать, если получится.

— Пан Анджей Михал Грабовский? — князь не спрашивал, князь утверждал очевидное. Глаза его метали молнии.

— Он самый, ваша светлость. Честь имею представиться в связи с деловой поездкой в Москву.

— Почему вчера не представился? — Прозоровский сурово свел брови.

Если князю что-то не по нутру, бывает он крутешенек. Ну, чисто Петр Алексеевич покойный. Того и гляди, сейчас прикажет «полячишку» в кандалы заковать, врезать шпицрутенов и в Сибирь пешком.