Братья крови

Они — потоп, опустошающий землю! — воззвал Патрик.

— Семь Богов Широких Небес! Семь Богов Широкой Земли! Семь Древних — это они!— словно нехотя проговорил оборотень Вульфер.

— Семь Богов Силы! Семь Злых Богов! — с болью в голосе произнес сэр Тобиас из ордена Охотников. — Семь Злых Демонов!

— Семь Демонов Угнетения! Семеро в Небесах! Семеро на Земле! — присоединился к нему третий охотник, не проронивший до того ни слова.

— Утуг хул! Ала хул! Гидим хул! — визгливо выкрикнул пикт-чародей.

Занес кинжал.

— Мулла хул! Маским хул!

Волнистое лезвие пустилось, мелькнув узкой тенью поперек лица жертвы.

Рыцарь ощутил мгновенную боль и провалился во тьму.

[1] Койф — кольчужный капюшон.

[2] И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим. И не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого, Ибо Твоё есть Царство и сила и слава во веки. Аминь. (лат.).

[3] Аннун — в кельтской мифологии — изначальная мировая Бездна, место, где есть только Смерть, но где рождается все живое, и Иной Мир, где обретаются боги и где проходит Дорога на чудесный остров западных морей — Аваллон.

Глава 1

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ЯВЛЕНИЕ ЗВЕРЯ

Слежку я заметил на Ильинке, когда поравнялся с громадой Гостиного двора, которая здорово напоминала мне замковые укрепления времен моей молодости.

С виду — обычный горожанин в куртке «аляске», высоких ботинках, потертых джинсах. Невысокого роста, плотный. Нос картошкой, опухшее лицо, глаза-щелочки с набрякшими сливовыми мешками и трехдневная светлая щетина на щеках.

В толпе он затерялся бы, как селедка в морской пучине. Даже сейчас он запросто мог сойти за возвращающегося домой подвыпившего гуляку. Если бы не одно «но»... Нечего подвыпившему гуляке делать в Китай-городе в три часа ночи. Куда он может идти? Я — другое дело. Слишком много воспоминаний прошлых лет и прошлых веков. Я останавливаюсь всякий раз в «Метрополе» — денег не жалко, деньги приходят и уходят — и по ночам выбираюсь вот так вот побродить по старому городу. Спускаюсь к набережной Москвы-реки постоять, помолчать, вспомнить былое. Она все такая же, как и сотню лет назад. Вот если бы не уродливый гигантский монумент Петру Алексеевичу...

Человек меня, признаться честно, заинтриговал.

Кто он?

Охотник?

Вряд ли... Если в Москве существует отделение Ордена, то наверняка им известны мои приметы, а, следовательно, они должны знать, что я безопасен. Я чту законы. Даже человеческие. И уж, тем паче, я чту закон Великой Тайны.