Папина дочка

Оказалось, что высказать смертному своё мнение относительно Дарка Блэка гораздо важнее, чем прервать вечные муки путём самоубийства. Хорошо, что моего ума хватило на то, чтобы назвать музыку её отца гениальной. Я так не считаю, но какая разница?

– Ты не понимаешь!

– Да уж куда там, детка.

У неё было всё время мира, чтобы поладить с отцом, но она предпочитала его избегать и исходить на остроты каждый раз, когда мы о нём заговаривали. Леди Анне не стоит знать, что мой отец сидит с самого моего рождения. Иногда он появляется в моей жизни, – помятый, мрачный и чаще всего с кучей проблем.

Просит денег или пожить у меня, а потом крадёт что-нибудь у очередных плохих ребят и исчезает ещё лет на десять. Мой отец похож на вороватого енота, которого нужно с шумом и проклятиями отгонять от мусорных баков у дома. Отец леди Анны – другое дело.

– Ни за что не буду такой, как он, – я снова киваю. Мы едем домой из супермаркета. Не то чтобы леди Анне нужно есть в привычном понимании этого слова, но иногда у неё случаются «причуды», как у беременной.

Ей хочется шоколадный торт. Или апельсинового сока. Или голову вон того полицейского. Я кое-как научился удовлетворять её капризы, это тоже, по большей части, моё дело.

Давайте я внесу ясность. Меня зовут Дастин. Привет, Дастин! Мне тридцать три года, я безработный, у меня рак. Леди Анне на пять сотен больше и болеет она дрянью куда приятнее, чем моя. Леди Анна – рыжие кудри, большие голодные глаза, экзальтированный видок, – вампир. Мы договорились, что она обратит меня, когда мы оба будем готовы.

А потом я её убью.

Меня это не радует, – я к ней привык. Никаких шуток про стокгольмский синдром. Но, в сущности, кто я такой, чтобы оспаривать её решения? Иногда она рассказывает о своём прошлом, и я думаю, что с такой-то биографией она вполне может хотеть всё закончить. Вампиры живут прошлым хотя бы потому, что настоящее для них – за гранью понимания. Ах да. Вам, наверное, интересен этот банальный вопрос о питании. Он интересен всем, кто хотя бы раз смотрел «Сумерки» или ещё какую девчачью ерунду.

У леди Анны давний контракт с одной клиникой. Она им отчисления от гонораров, а они ей – донорскую кровь. Всё относительно честно. О степени относительности я стараюсь не думать. Хотя иногда мне тоже приходится делиться с папиной дочкой своим самым сокровенным. Мы с ней – странные симбионты. Она использует мой ещё живой разум и горячую кровь, а я пользуюсь её жизненным опытом и деньгами.