Гаргульи Нотр-Дама

Гаргульи Нотр-Дама

Натали Смит

Гаргульи Нотр-Дама

Час пробил.

Каменная оболочка становится мягкой, выточенные глаза скрываются за толстыми веками, смаргивая накопившуюся за день пыль. Близится ночь – время жизни. Химера Стрикс медленно осматривается, подмечая малейшие изменения в своих владениях. Чувство опасности накатывает внезапно, заставляя пальцы сжиматься, а когти – скрести по каменному парапету.

Соседки – гаргульи и химеры – пробуждаются одна за другой. Тихий клекот, рык, вой наполняют галерею.

Они знают.

– Пожар! – шипит соседка. – Сейчас загорятся леса!

Людишки, что они наделали?! Искры от инструментов залетели на чердак, легко создав тлеющий очаг, дым заметят не сразу! Всё деревянное – огонь остановить невозможно.

Закат с запахом дыма накрывает Париж, но ещё рано расправлять крылья и облетать город. Зеваки со всех сторон земли с фотоаппаратами и телефонами сделают из летящих скульптур сенсацию века.

Они ждут.

Строительные леса скрывают стелющийся дым, люди не видят беды.

Химеры расправляют крылья, сейчас людям будет не до них – пожар вышел за пределы чердака, перекинулся на деревянную крышу. Старый лес покорно занялся под напором стихии.

Они кричат.

Их голоса тонут в людском шуме, сигналах пожарных машин, щелчках фотоаппаратов, криках ужаса, плаче и молитвах парижан.

Дым поднялся ввысь, окутывая здание и застилая небосклон. Каменные крылья могучими взмахами поднимали гротескные тела выше над разрушающимися балками.

Стрикс парила в обжигающем пламени, с горечью осматривая свой горящий дом. Огонь перекинулся на шпиль, будто сухая лучина зажглась – занялся так быстро, громким треском возвещая о своей кончине. Её подруги прятались в чёрных клубах, подгадывая момент незаметно улететь до утра, переждать тушение и вернуться назад – на пепелище.

Толпы народа на ближайших улицах рыдали, кричали и даже пели.

Собор Парижской Богоматери погибал. Пожарные расчёты разделились: часть выносила сокровища, часть тушила.

Они скорбят.

Шпиль догорал. Когда объятая огнём девяностометровая конструкция накренилась, Стрикс услышала голос колокола Эммануэль, стонущий одну-единственную ноту скорби. Шпиль сложился пополам и рухнул, химера упорхнула, незаметная в клубах дыма и огня.

Сидя на одном из зданий, ожившие скульптуры наблюдали, как храбрые пожарные справились с безжалостным пламенем. Разрушения серьезные, но всё поправимо – нужно лишь время.