Ученик чародея

Кроме его влиятельного рода там есть ещё шахиншах, персидский кайзер, есть всякие вельможи и чиновники, а ещё есть простой люд, отсталый и неграмотный, который может однажды не выдержать и толпой прийти с дубьём, с кетменями и факелами, чтобы пустить осточертевших васпухров в распыл. Может, у них там младенцы пропадали, или ещё что случалось. Ему предложили доучиться в Австрии – и не возвращаться. Оттуда присылали деньги, вроде пенсии. Княжеское содержание. Что ни говори, а родовитость персы уважают.

Их титулы не соответствуют нашим.

Но думаю, что васпухр это примерно рейхсфюрст, владетель феода в империи. То есть князем он звался справедливо.

Но он в самом деле был Dr. med. Univ., «доктор медицинский универсальный» или «доктор всех медицинских наук», по имперскому разрешению, объединявшему хирургические и теоретические знания. Только предпочитал он анатомию и вивисекцию. Что поделаешь, если избранник дэвов. На его старинном пражском особняке красовалась черная стеклянная табличка с золотой надписью: «Dr.

Mohammed Darasche-Koh – Anatom».

Да, наверное, дома бы его не поняли и как врача не приняли. Знали же, чем Испахпат Пахлав занимаются, кому поклоняются. И вообще, Персия и медицина – вещи несовместимые. Был у них один толковый доктор, Авиценна, больше никого. Медицину туда восемьсот лет спустя завёз чешский еврей, а до тех пор лечились они травками и заклинаниями. Их «Кабус-Наме» так прямо и указывала: «А если больной стал мочиться кровью, то оставь его Аллаху». Ещё там было наставление, как холостить рабов, если они слишком неистовы.

Персам что скот, что человек, всё едино. Амир-сахиб тому яркое подтверждение.

Эти истины я постиг позднее. Тогда я продал исцелённого коня за двадцать гульденов (отец даже намекнул, что мне путь в лошадиные барышники), за десятку вырядился словно чучело (в горах и в Праге разные понятия о моде), напялил егерскую шляпу с перьями тетерева (почему-то её называют тирольской) и с разинутым ртом стоял на Градчанском холме. Мне сиял Пражский Град, благоухал розами Фюрстенбергский сад, карман оттягивали деньги, я ощущал себя богачом и победителем.

Князь был не женат. С ним жили двое слуг-азиатов, а ещё бюст профессора Марини. Этого итальянца Дараш-Кох обхаживал годами и содержал за свой счёт, надеясь вызнать секрет бальзамирования, при котором мёртвые выглядят живыми. Марини надул его, унёс тайну в могилу. И что обидно, умер в Берлине, не достался Дараш-Коху, а то бы и холодным языком продиктовал рецепт бальзама.