Все золото мира

Как назло, было много работы – она попадала домой поздним вечером, почти ночью, сваливала в прихожей сумку с книгами и плотными стопками тетрадей, почти наощупь сооружала себе бутерброд из того, что удавалось найти в холодильнике, жевала, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, поливала себя теплой водой из душа и падала в кровать – как в обморок, без снов, без единой мысли. Хотелось выходных, хотелось на дачу, в лес, к реке, в тишину, чтобы алые от ягод ладони и запах костра и чая с мятой по вечерам…

Ее студенты были – как малые дети, ни на секунду нельзя оставить без присмотра. Чуть отвлекись – и будто лесные пожары, вспыхивали короткие и злые скандалы. Между собой, с преподавателями, совершенно на пустом месте. Ольга металась, как сумасшедшая наседка, ей так хотелось, чтобы у всех все было хорошо, чтобы все всё посдавали и разъехались наконец на каникулы. От этой непрекращающейся миротворческой деятельности она уставала, наверное, даже больше, чем от своих повседневных обязанностей. И если бы не Макс, которого совсем недавно выбрали старостой курса, наверное, у нее в конце-концов просто опустились бы руки.

Он был смешной и нескладный – длинноногий и худой, как грабли, с вечно торчащими во все стороны темными волосами, и круглые очки сидели на горбатом носу, будто вызов всему человечеству. Макс помогал ей носить домой рефераты своих однокурсников, вечно толокся на кафедре, заводил разговоры – по делу и просто так, и Ольга в глубине души подозревала, что Макс в нее немножечко влюблен. Ну, как это обычно бывает у "младых вьюношев"… это было смешно и трогательно, и совершенно ни к чему не обязывало.

И уж точно – никак не походило на то, давнее, из чего она так медленно выбиралась всю эту зиму и весну. И еще пять лет до них. Медленно и трудно, будто из сугроба, будто травяной росток – на солнце. Сейчас странно было думать о том, что когда-то, вот в таком же декабре, ей казалось – она умерла.

Июнь кончился в угаре экзаменов, пришел июль – и вместе с ним сумасшедшая жара. Сначала всем казалось – это ненадолго, нужно просто пережить эти несколько дней зноя. Так бывает всегда, редкое лето обходится без этих липких, пропитанных автомобильным чадом неизбежных пробок, тягостных дней. Когда вся одежда отвратительно липнет к телу, и в метро не продохнуть, а на улице асфальт дышит жаром, и невозможно ни дышать, ни думать… и хочется только одного – прочь, прочь из города.