Старый, старый дом

Причем это даже не дом, это какой-то замок в миниатюре. И река текла далеко: через несколько улиц, потом еще поле, потом овраг… И мост там был самый банальный, деревянный со стальной рамой.

 — Он прав, — заметил дед, присаживаясь на ступеньку, — хоть это и неприятно осознавать. А кто я тогда такой, если я уже мертв, кстати?

Эта мысль резанула остро. Я только сейчас осознал, насколько рад был увидеть, что дед жив. И как больно мне было, когда он ушел. Мне тогда едва лет двадцать исполнилось. На всякий случай я не стал погружаться даже в эти воспоминания, собрал волю в кулак и снова осмотрелся вокруг.

 — Так. Вот деревянная часть дома — она точно была. Гранита — не было. Полянка — помню ее. Но она была меньше. Скамейки не было. Моста не было. Паровоза — не было…

Паровоза?!

Я поморгал от неожиданности. Забрал у матери кружку с водой, отхлебнул, а остаток, мысленно выругавшись, вылил себе на голову. Стало мокро, холодно и противно, но паровоз не пропал. Более того, я наконец-то заметил, что он стоит рядом с небольшой платформой, огражденной затейливыми решетками, выкрашенными в темно-бирюзовый цвет. В середине платформы даже имелся небольшой домик для билетера и смотрителя станции. За станцией был переход через рельсы, а те в свою очередь уходили куда-то за густо стоящие сосны и пропадали в малиннике.

Пока мы на него любовались, паровоз негромко, как-то даже просительно свистнул и задышал паром из золотников. Не сговариваясь, мы подошли поближе.

Паровоз я тоже, оказывается, помнил. Впрочем, это воспоминание было подлинным: он совершенно точно стоял на «вечном приколе» в специальном стеклянном вестибюле на одном из вокзалов. Весь такой приземистый, с конической трубой, выкрашенный в черное и зеленое, с белыми ободами колес… Но там он был холодный и застывший, как многочисленные памятники тому человеку, который обессмертил эту машину своим именем. А сейчас перед нами разводил пары вполне себе энергичный и пышущий жаром локомотив.

Пока я с интересом разглядывал дышла и штоки, дед энергично взбежал по ступенькам на платформу и направился в сторону кабины машиниста. На мой немой вопрос он смущенно пожал плечами и пробурчал.

 — Знаешь, всегда мечтал…

Мать, пришедшая в себя, тоже уже стояла наверху и изучала расписание поездов. Паровоз снова свистнул и звякнул приводами колес. Кажется, он собирался отправляться. Я думал ровно две секунды.