Контраст

Но Морозову всё же стоило сказать об этом раньше…

- Стреляй. Ты должен поступать именно так. Поверь, это единственный способ положить конец их мучениям – говорил военрук.

- Но неужели…

- Никак. Совершенно никак. «Научники» ведь уже занимались этим вопросом, мы даже доставляли им пару живых образцов. Несколько ребят потеряли, да и на самой научной базе творился кавардак.

- Я сюда пришёл спасать людей… Что за подстава?

- Вот ты их и спасаешь. Да, не так как ты думал. Но каждый убитый «немой» – это один спокойный день, это десяток сохранённых жизней.

И у парня откуда-то нашлись силы даже на такие рискованные меры. Во всяком случае, в безлюдных местах он не медлил. Стрелял на упреждение, как только видел впереди чью-то фигуру, которая шла неспешным, неестественным шагом, шаталась. Это вряд ли был случайный прохожий, ему не место в пустых подворотнях, заброшенных корпусах заводских задний, в полусгнивших деревянных бараках.

Сиб старался не смотреть на убитых, но в памяти всё равно всплывали их лежащие тела.

Опрятный старичок, молодая девушка, паренёк школьного возраста…

И всё же закрадывалась гнетущая мысль «Вдруг всё-таки ошибся?»

А заражённые квартиры? Теперь их разгромленные останки дополнялись теми, кто в них жил и прежде был человеком…

Это было тяжёлое испытание для молодого бойца. От квартирных обходов приходилось увиливать самыми разными способами.

Бледный, едва живой возвращался Сибирцев с ночных смен.

Ему бы выспаться, отдохнуть – а не выходит.

Покой остался в прошлом, там же где и вся прежняя жизнь. Последнее время Сиб даже не звонил домой.

А что если не беспокоиться? Сбежать туда, где было хорошо?

Совесть не позволяла. Если отступить здесь, то завтра тьма доберётся до новых рубежей, рано или поздно вторгнется и разорит родные места, искалечит и уничтожит всех и всё, что было дорогим и любимым. Мысли об этом заставляли Сибирцева снова и снова идти в бой.

Катастрофа

Наступала зима.

А легче не становилось. Карта в кабинете начальника угрожающе закрашивалась, превращаясь в месиво из пометок.

Все в «Восходе» были на нервах – от миролюбивой гардеробщицы, до непоколебимого Гордеева. Оперативники ходили хмурые, и от них пахло спиртом. Один только Сиб был трезв, в него не лезло ни вино, ни водка, ни что-либо другое.

У химиков-зельеваров регулярно лопались пробирки, дымились автоклавы и это были ещё неприятные мелочи.