Лисий жемчуг

Андрей мастерски владел искусством катастеризма и древним языком, каким составляли книги по астрологии. Чернильная епанча была ему милее новомодных васильковых кафтанов, чьи рукава увиты вышивкой виноградных лоз и лебяжьих крыльев. Интерес будоражило только совершенствование собственных талантов, но никак не ловля рыбы, метание каштанов или катание на воздушном шаре. Потому не удивительно, что, оказавшись в стенах заветной обсерватории, мальчику был вручен чин старосты.

Студенческие года Андрея были увлекательным приключением, обещающим в конце пути мантию придворного звёздоизлагателя.

Он с доблестью прошел тернии обучения, собрал созвездие наград, готовился предстать пред императорским дворцом, приступить к служению.

Зловещий сентябрь принёс дурной ветер из восточных провинций. Врата обсерватории распахнулись перед очередным взводом новобранцев, и Андрей наблюдал за оторванными от дома девочками и мальчиками, что гордо несли на детских плечиках мантии созерцателей. Он гадал есть ли среди них подобный ему гений? Есть ли тот в чью честь однажды назовут новорождённую астру?

Юноша принял благородное решение – относится к первогодкам снисходительно, как щедрые торговцы относятся к бродячим щенкам.

Великодушно позволять им наблюдать за своей ретивой учёбой, предполагая, что пример прилежности натолкнёт на разумные мысли. Впрочем, если любопытные наблюдатели удостоились чести поступить в астральный храм – в них должно быть достаточно сознательности.

Так думал адепт, харизматично оправляя усеянные планетарными пегасами манжеты.

В императорской обсерватории присутствие идиоток или идиотов также недопустимо, как присутствие гидры, единорога или иного чародейского представителя. Их место если не среди созвездий, то в глухих лесах, Калиновом Перекрёстке или на попечении какой-нибудь милосердной барыни, но никак ни среди учёных людей. Как люди не способны понять чар, так и чародеям недоступны человеческие науки.

Так думал Андрей, нехотя признавая, что во всяком расчёте или вселенском законе возможна простительная погрешность.

Ли Нок Сё – созерцательная погрешность. Иного объяснения присутствия глупого мальчика в логических пределах не находилось. Имя свидетельствовало тому, что родиной его были самые далёкие границы империи. Возможно прежде он был необычайно талантливым, что обсерватория не поскупилась отыскать Нок Сё среди зелёных холмов и гущи рисовых полей, в чей тени нежатся токкэби.