Эта хрустальная тишина

Гракх Шиповник возглавлял в Палате Лордов фракцию, ратующую за модернизацию общественных отношений, а потому само собой разумелось, что им нужен разработчик проектов — акула пера! — и то, что таковым выступит его единственный сын, чье зачатие было омрачено проклятием, а рождение ознаменовалось чудом, должно было что-то значить в глазах магического сообщества.

Септим пошел навстречу, но взамен выторговал себе право на собственное гнездо, ссылаясь на то, что его старший родич Люций уже давненько пользовался относительной самостоятельностью и жил отдельно. Он не один жил, и у благопристойных Шиповников не принято было о том говорить.

О степени интимности отношений Септима и Соланж окружающим предоставлялось гадать.

Соланж вздохнула. Красивая независимая женщина тридцати лет. Я его кормлю, можно ли представить себе большую интимность?

Дверь в кабинет была приоткрыта, оттуда доносился скрип пера. Работа в самом разгаре, Септим и не заметил, что она пришла. Творит прекрасное далеко. Определенно увлечен.

— Что?

— Сварить тебе кофе? — повторил Септим, склоняясь над ней. Она, оказывается, задремала, погрузившись в свой внутренний монолог.

— Ладно уж, — великодушно сказала Соланж, поднимаясь с кресла не просто на ноги, а на высокие полупальцы − показать, насколько она воздушна, и какое это в самом деле одолжение. — Сейчас по-настоящему обедать будем.

Квартиру для Септима, разумеется, сняли в хорошем районе, в ней было аж три светлые комнаты — гостиная, спальня и кабинет! — но вот кухня тут была совсем крохотная, вдвоем не уместиться, только-только кофе сварить. Видимо, предполагалось, что обитатели этого квартала могут позволить себе каждый день питаться в ресторанах. Покой жильцов оберегался незримо: с помощью камер класса «наливное яблочко», системы волшебных слов-открывашек, и еще — тролля-консьержа, мирно дремавшего за стеклянной стеной своего блока всякий раз, как Соланж доводилось его видеть.

Обжегшись пару раз на кухонных заклинаниях, она, наконец, поставила на стол жаркое. К нему, правда, уже в тарелках пришлось применить чары «мягкости» и «соли», но в целом это была почти удача. Мы куда-нибудь выберемся в следующий раз, когда Септим сдаст очередной проект, и у него организуется небольшая передышка.

— Ты купила газеты?

— Разумеется.

Септим немедленно уткнулся в передовицу, где был напечатан обсуждавшийся в Палате законопроект.