Ludus

Сверкая на солнце, расступаются щиты караула. Триарий храмовой стражи лениво стучит по головам напирающей толпы тупым концом копья. Народ пятится. Высокий ящик медленно проплывает мимо - смыкаются щиты - арба вкатывается на пирс. Погонщик вытирает пот. "Ковчег" гладиаторов прибыл, и сегодня в нём будет просторно.

Под нетерпеливый вой акулу сбрасывают в море - в её внутренностях нет сокровищ. Слышны голоса:

- Мы забыты богами.

- Они отвернулись...

- Мало серебра!

Из последней туши падает тяжёлая шкатулка, и толпа ревёт, подпрыгивая от нетерпения.

Задние карабкаются на плечи впереди стоящих, сотни глаз пожирают эдитора, открывающего крышку. Золото и кровь брызжет над головами, и тут же начинается жестокая драка.

Сквозь зарешеченное окно бестиарий смотрит на облака и кусает сухие губы - в "ковчеге" нет кувшина с водой. Гремит засов двери.

Префект Велий открывает рот.

- Первый день завершён! - объявляет невидимый глашатай. Ставни-бойницы захлопываются.

Могильщики отчаливают. Белохвостый тэйер провожает перегруженную лодку и не замечает блеснувшую стрелу.

Буйвол жуёт жвачку.

 

 *

 

Солнце ещё отсвечивало горизонт, играло лиловыми сполохами по воде, но в тени кипарисовой рощи уже таилась ночь, и ликтор Пробус пожалел, что не захватил масляную лампу или... фасцию. Дойдя до пересохшего фонтана, он остановился, ругая угасающий день, выбоины мостовой и свой страх порвать дорогие сандалии в темноте.

- Однажды бравого легионера выбросило штормом на остров амазонок, - хриплый голос, прозвучавший за спиной, заставил ликтора вздрогнуть.

Он едва сдержался, чтобы не выхватить кинжал.

- Его обезоружили и пленили, - в словах зазвучала ирония, - изрядно попользовали, а после поволокли к жертвеннику.

Ликтор развернулся на голос, скользя мокрой ладонью о бронзовое навершие.

- С ножом у глотки несчастный попросил последнее слово. И, о великие боги, ему вернули гладиус, дали лодку и отпустили, - говорящий хохотнул и умолк. Мглу разорвал сноп оранжевых искр огнива, заплясало пламя - ликтор плотней схватил рукоять клинка и прищурился.

На каменной скамье сидел знакомец триарий, в руке у него разгоралась вязка просмолённых лучин. Он улыбался:

- Что же сказал воин амазонкам?

- Я сюда пришёл не загадки...

- Знаю! - перебил триарий, воткнул потрескивающий факел в завиток ограды, и поманил пальцем.

Подобная дерзость требовала достойного ответа, но ликтор смолчал, поправил шёлковую тогу и подошёл ближе. От легионера несло дешёвым вином и тухлой рыбой.