Наум Заревой - осиновый кол в руке революции

Науму мистик не нравился, он пробормотал: Тилигенция... кто с чертом любится, тот к черту и пойдет. Знаем ваших.  Но Орлецову единственному вяло поаплодировали.

Григорий тоже прочел стихи, еще более непонятные и угловатые. Немного картавя и взмахивая рукой.

Круши и лей

Огонь мести.

Флаги взвей,

Колонн по двести!

Кончим мир

Старье убогое,

Будет пир

В раю Боговом!

Наум потряс головой и подумал, что холод, пожалуй, был бы поприятнее такой поэзии. К холоду он на фронте почти привык. Чуткое ухо выцепило слово «государь», и сказал это демонический Виссарион одному из старичков в пыльном буром сюртучке.

Если бы не тренированность слуха ночной разведкой, фраза и не попала бы Науму, но теперь он поймал и окончание разговора.

 ...в полночь, и когда Государь проснется, все переменится, народ у нас  проснется тоже. Мне скоро идти,  я готов. Господь в помощь. Но я был против. Господь тут не при чем. Тут иная сила, самая мятежная. Вы еще ее увидите во славе!Старичок отчего-то перекрестился, молодой только улыбнулся высокомерно.

Брюнет вышел. Еще три минуты, пока оденется и уйдет...

Наум оглядел залу, и среди молодежи заметил Григория. Подошел, дернул его за рукав, отвлекая от комплиментов талантам носато-митенковой девицы. Та зыркнула только, прикрываясь щипаным черным ввером.

 Слышь, Гриша, ты этого Виссариона неистового хорошо знаешь? Орлецова? Нет, почти не знаю. Слышал, что какой-то магией увлекается. Кабалистика или что там. Но как поэт стар, скучный.

Время не чует.   Хрен с ней, с поэзией. Чует зато моя шея, проследить надо. Тут он вроде что-то задумал.  Ты ж вроде представитель власти. Ну... да...– но взгляд голубых наумовых глаз был так неожиданно пронзителен, что поэт не нашелся спорить и  пошел, не прощаясь, в прихожую. Девица и ее дохлая лиса проводили их змеиными взглядами.  

Они увидели мистика на улице. Черное пальто с широкими полами, сам без шапки, волосы треплет ветер. Странно смотрелся в его руке  увесистый узел.

Орлецов быстро шел, не оглядываясь, словно спешил на встречу.

Наум как-то подобрался, толкнул Гришу плечом, и они зашагали следом.

Шли с полчаса, сначала Орлецов направился от Невы, потом вроде бы передумал, сделал крюк и зашагал еще быстрее  в сторону Заячьего острова. Совсем стемнело, за тучами не видать было звезд и луны. Почему-то на их пути не попадались патрули, словно Петроград уже окончательно, бесповоротно вымер.