Страх Ирода

Страх Ирода

Константин Чиганов

Страх Ирода

Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался, и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже…

Матф. Гл. 2, стих 16.

Марк и Симон

1

Август в Еврафе[1] в 12 году до Рождества Христова выдался жарким и пыльным, еще более жарким и пыльным, чем июль. Горожане лежали под навесами, закрыв головы кефи, мокрыми от колодезной воды, и даже ходили слухи, что осел старого медника Иоакима взбесился и искусал вдову Рахиль, после чего и издох.

Злые же языки говорили, что виновато не бешенство, а ядовитая плоть вдовы. Впрочем, сказать это вдове в лицо никто б не осмелился, все знали, чьей грозной рукою борода покойного Иеровоама истончилась до жидкой косицы.

Двое кудрявых мальчишек в одеждах, вид которых трудно даже и описать, сидели в тени старой оливы. Одежды их походили на рубища до колен, подпоясанные веревочками – синей у старшего брата, белой у младшего. Впрочем, не многим лучше была одежда прочих их сверстников из небогатых кварталов.

Старшему, Марку, крепкому и смуглому, было лет пятнадцать, младший, Симон, с лицом нежным и большеглазым, как у девчонки, казался лет восьми.

Оба занимались делом.

Марк вырезал старым ножиком из деревяшки обоюдоострый меч, короткий, потому что деревяшки длиннее стащить не удалось. Симон ныл – упоенно и безнадежно.

- Ну пойде-е-ом искупне-амся-а… - передать его интонацию в точности было бы делом столь же невероятным, как описать словами Эдемский сад.

Марк равнодушно хмурился, кромсая тугую древесину, но в конце концов не выдержал пытки и привычным жестом дал брату затрещину. Нытье не менее привычно перетекло в поскуливание. Вообще-то Симон нечасто рисковал донимать брата, но сейчас ему хотелось пить, и болела заноза в ноге, а Марк упорно его не слушал.

Деревяшка треснула с хрупким звуком. Марк, как взрослый, помянул диббука, и сунул ножик за пояс.

Симон воспрял:

- Пойдем на реку, а? В грот заберемся, там кривой Мойша змею, говорит, видал? Или устроим, как вчера, бой с Голиафом?

- Из тебя царь Давид, как из меня вдова Рахиль! Да и Голиаф развалился.

(Великана они три дня лепили из глины и соломы, последним броском из пращи Марк вчера отбил-таки истукану лопоухую голову, увенчанную шлемом из выброшенной корзины) – Марк сплюнул на пыльный серый камень, где вчера они видели серо-зеленую ящерку. Солнце основательно приласкало его плечи и босые ноги.