Война по правилам

«Певца», не беря в расчет многовековую кровную вражду, стоило убить, дабы просто прекратить надругательство над музыкой. Почему-то вспомнился случай из детства, когда Руаду мальчишкой, уверенный в собственной безопасности, дразнил сидящего на цепи пса. Кобель неистово и бестолково рвался с надежной привязи... Сейчас эльф, пожалуй, понимал, что тот чувствовал. 

Такой досады страж не испытывал с прошлого лета, когда напавшая на заставу орочья сотня утекла сквозь пальцы. Лесные отряды прижали врага к границе с Империей и уже предвкушали расправу, а противник не дурак, понимал, что от эльфов пощады ждать не стоит — перебежал через кордон и сдался тамошним егерям.

Люди месяца три нарушителей помариновали и отпустили: у Империи что с ланами, что с ордой мирные договора. Межрасовое право, Дану его возьми!

И ничего не сделаешь. Ни тогда, ни сейчас. Наблюдатели, конечно, не вмешиваются ни при каких условиях, но неприятностей опосля способны устроить столько, что живые позавидуют мертвым.

Руаду покосился на сопровождающего. Грязнобалахонец, не подозревая о недружелюбных мыслях эльфа, лениво ковырял мизинцем в ухе, придирчиво изучая остающуюся на пальце серу. На хитрой, словно у хорька, морде застыло выражение безграничной скуки. 

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем орк угомонился, а может, просто осип. Тело второго лазутчика вспыхнуло и осыпалось пеплом — без шаманства явно не обошлось. Руаду злорадно улыбнулся тоскливому выражению на лице врага, с которым тот посмотрел на близкие, а недоступные вещмешок и оружие соратника, прежде чем вернуться за бревно.

Страж, порядком уставший от бездействия, снял с плеча лук, наложил стрелу. Сердито поинтересовался у Наблюдателя.

— Теперь-то я, наконец, могу его убить?

— Конечно-конечно, — закивал «хорек». — Это ваше неотъемлемое право, так сказать.

Эльф пару раз глубоко вздохнул, возвращая самообладание. Следовало завершать дела, пока не возникли какие-нибудь еще препятствующие обстоятельства, например, день рождения любимой орочьей бабушки.

Враг-то будет сидеть в убежище до позеленения. 

Дрожание тетивы, нетерпеливое и привычное, дарило уверенность. Руаду кровожадно оскалился: ничего, посмотрим, как свинорылый запляшет, когда через пару минут от его бревна останется пара щепок. Ветвь ти'Эрлен пускай и не относилась к жрецам, но тоже не осталась без благосклонности Двуликой Богини.

— Пресветлая Дану, ответь на зов сына твоего...