Хроники цеттельхаймской Оперы

- Пить будете, господин следователь?

Сам того не замечая, директор уже повернулся к портрету правящего князя Цеттельхайма, Иеронима Третьего, покровителя искусств и ремесел. В ознаменование этого князь Иероним на портрете одной рукой указывал на парящий в небе дирижабль, а другой прижимал к себе лиру. Если в правильной последовательности ткнуть в изображенный на раме герб Цеттельхайма (три золотых бобра на лазоревом поле), открывался сейф, где помимо денег и документов директор хранил самое дорогое - бутылку коньяка.

- На работе не пью, - с удивлением отозвался Бальтазар.

- Потом поздно будет.

- Давайте к делу, - предложил Бальтазар и откинул страницу блокнота. Предыдущую он за время раздумий директора исчеркал, играя сам с собой в "крестики-нолики". - Итак, сегодня утром пострадал один из ваших актеров, и вы подозреваете злой умысел?

- Актер? - взвился с кресла директор. - Знаете что, молодой человек... Да вы, наверное, из этих?! "Новые звуки", а? Или просто германофил? Итальянскую школу пения не одобряете, а?

- Да о чем вы вообще? - возмутился Бальтазар и тоже вскочил со стула.

- Если хотите знать, я до сегодняшнего дня вообще ничего об этой вашей опере и не знал!

Тут он смутился, так как помнил, что вежливый человек обычно не сообщает кому-либо, что совершенно не интересуется делом всей жизни другого. Вежливый человек говорит что-то вроде "всегда любопытствовал, но как-то времени не было", а потом слушает, надеясь почерпнуть важные для следствия подробности (именно так Бальтазар научился разбираться в вине, разведении самой бесполезной на свете породы декоративных собак и выпиливании лобзиком).

Но, вопреки его опасениям, директора его заявление нисколько не оскорбило, а даже и обрадовало.

- Душенька! - еще громче завопил директор. - Голубчик! Господи, наконец-то нормального прислали!

Бальтазар, неведомо как, снова очутился на стуле, только под ногами у него была расшитая подушечка, а в руках дымилась чашка с крепким кофе.

Директор подтащил свой стул поближе к его и смотрел на Бальтазара, как ребенок на Святого Николая, ожидая чудес и подарков. Бальтазар неловко поерзал на стуле.

- Может, у вас еще и слуха нет? - с надеждой спросил директор.

- Есть, - сознался Бальтазар, - но я от музыки всегда засыпаю.

- Сойдет, - великодушно разрешил директор. - А про Оперу вы что же, прямо так ничего-ничего не знаете?

- Ну... у вас тут поют.