Бремя белой лисы

Харуки так резко поднялся, что задел котел, и немного варева выплеснулось в огонь.

- Э, э, потушишь! – я рефлекторно вскрикнул.

- Гомэн кудасай! – о-о, изавени…

- Извините пожалуйста, - закончил я, - ты делаешь успехи.

- Аригото, э, сипасибо, Андри-сан, - поправился он, разглядывая пистолет.

- Что написано на коробке?

- Это иероглиф «память», Андри-сан.

- Откроешь после ужина, ладно? Сейчас наши подойдут.

Я подумал - раз коробка пролежала полвека, то полежит и еще час. Жрать хотелось нестерпимо, а из котла дивно пахло.

Суп и сасими оказались превосходны, мы едва не лопнули, нахваливая скромно улыбающегося повара. Все-таки я всегда уважал азиатов – умение вкусно потрескать - несомненный признак высокой культуры.

После, когда горизонт зарумянился вечерней зарей, мы расстелили пропиленовый коврик у входа в палатку, и при большом скоплении народу Харуки аккуратно поддел крышку лезвием складного ножа.

Под нею обнаружилась резиновая прокладка, но все же вода дождей попала внутрь и попортила содержимое – толстенькую стопку узких листов желтоватой плотной бумаги, какую используют для записей.

Харуки и я довольно долго возились с расшифровкой, некоторые места прочесть не удалось, к тому же текст изобиловал сокращениями и обрывался на полуфразе.

Я предлагаю вам результат наших трудов – он связан со всем последующим. И с моею собственной жизнью, как позднее выяснилось. Конечно, не равняться моему рассказу с хрустально-прозрачным стилем Акутагавы, да ведь и мы народ простой.

Часть 1

Кицунэ

1

Неизвестный автор:

…Мне нужно выплеснуться на бумагу, я думаю. Я не сумасшедший, по крайней мере, я так не полагаю. Я самурай, боевой офицер и, наконец, солдат Императора. Но по зрелом размышлении я понимаю, что все это не то.

Совсем не то.

Древний… (повреждение, читается один иероглиф, вероятно, «жизнь»)

… но род Токугава не угас. И если (а я чувствую, что скорее «когда») я отправлюсь к Аматэрасу, то останется мой сын в Нагасаки.

Да, буси прямо глядит в лицо смерти. Надеюсь не посрамить предков и надеюсь – они не отвернут от меня лиц.

Я тоже немало грешил, но… не будем о таком. Не здесь и не сейчас. Я хотел рассказать не о своем роде. Думаю, надо писать с самого начала, когда впервые появилась лиса. Тогда мы не поверили Ватанабе.